Как японки увеличивают глаза при помощи макияжа

В Китае, Японии и некоторых других азиатских странах женщины по-прежнему стремятся отбелить свою кожу, точно так же, как это было принято много веков назад. Дамы избегают загара, пользуются специальными осветляющими кремами и выбирают очень светлые тональные средства.

В настоящее время такие продукты нередко выпускают в форме аэрозоля, который можно нанести на все открытые части тела, чтобы они не контрастировали по цвету с лицом. С очень светлым тоном девушки уже выглядят по-другому, но это только начало преображения.

Оказывается, изменить форму лица возможно буквально за несколько секунд — достаточно лишь прилепить специальную ленту на нужные места и скрыть ее при помощи тональных средств (и нередко собственных волос). Производители маскировочных лент уверяют, что их продукты сделаны из гипоаллергенного материала, который к тому же позволяет коже дышать.

Кажется, что использовать такую ленту очень просто, но все же, прежде чем у вас получится правильно ее прилепить и придать своему лицу популярную V-образную форму, придется некоторое время попрактиковаться. Кое-кто экономит и пользуется для тех же целей обычным прозрачным скотчем, но, пожалуй, это не самая лучшая идея.

Слегка изменить форму носа можно при помощи контуринга, но похоже, что в наше время его уже недостаточно. Азиатские красавицы решили эту проблему при помощи гримировального воска — этот продукт обычно используется для создания реалистичных шрамов и других эффектов для киносъемок, косплея или Хеллоуина.

При должной сноровке из этого воска можно вылепить себе своего рода «протез» и затонировать его при помощи макияжа так, чтобы он не слишком выделялся на фоне кожи. Главное, чтобы этот фальшивый нос не отвалился в самый неподходящий момент.

Не секрет, что у многих жителей Азии встречается такая особенность, как эпикантус — складка у внутреннего угла глаза, из-за которой подвижное веко почти не видно. Некоторые люди предпочитают избавиться от этой особенности с помощью пластической хирургии, другие не считают ее недостатком (собственно, она им и не является).

Но так или иначе пользуются популярностью приспособления для «разделения» века — специальные ленты, которые наклеивают в нужном месте, а затем вдавливают в кожу века, формируя таким образом складку. Звучит жутковато, но, по словам тех, кто пользуется такими лентами, эта манипуляция не приносит дискомфорта.

Тест оказался отрицательным, но как быть тем, кому нужна помощь

В пятницу 3 апреля у меня должны были быть сутки, а накануне вечером поднялась температура — 37,40. Старшая сестра говорит мне: «На работу выходить не надо. Смотри, что у тебя будет дальше». 

Утром в пятницу вроде бы все нормально было, а к обеду — снова температура. Я звоню на горячую линию, прошу вызвать мне врача. Мне сказали: «Либо сегодня, либо завтра к вам должны прийти». Но в пятницу никто не пришел, в субботу я узнаю, что мою заявку почему-то отменили.

Оформляют еще одну, уже на районную больницу. Естественно, из района ко мне никто не приезжает. Я уже отчаялась, думаю, ладно, в субботу и в воскресенье подожду. 

В понедельник я звоню опять, оказывается, моя заявка летает из одной амбулатории в другую, они не могут определиться, кто в итоге ко мне пойдет или позвонит. Все номера, которые мне давали на горячей линии еще с пятницы, недоступны. Наконец я дозвонилась до амбулатории, которая у нас в соседнем поселке и откуда к нам направляют врачей. «Скажите, пожалуйста, я оформляю уже третью заявку, мне врач так и не позвонил, не пришел, время движется уже к часу. Что мне делать?» Сотрудница отправляет заявку на мою амбулаторию и говорит опять ждать. На мой вопрос «Ко мне точно сегодня придет врач?», она отвечает: «Девушка, вы в своем уме? У вас Covid-19, к вам никто не придет».

«Теперь мы будем видеться чаще»

В заявке я, действительно, указывала, что имею контакт с пациентами с коронавирусом. Говорю: «Если я там работаю, это еще не значит, что у меня точно Covid-19. Но надо же меня, по крайней мере, осмотреть, больничный мне открыть». — «Это можно сделать и без вашего присутствия». 

Я говорю: «Ок. Если он мне в течение сегодняшнего дня не позвонит, то завтра я пойду к нему на прием сама». Они, наверное, испугались. Через 20 минут мне звонит этот доктор, говорит: «Вы же лечитесь». Я говорю: «Ну да, лечусь. Мне мой заведующий выписал антибиотики. Только я живу с мамой, и у нее тоже температура поднимается». Он велел ей противовирусные пить, антибиотики, тоже не интересуясь состоянием мамы, без желания осмотреть ее. Оформляет мне заявку на мазок на вторник, спрашивает, где именно я работаю, когда контактировала в последний раз, и кладет трубку. А через 15 минут перезванивает и начинает жаловаться:

«Девушка, меня сейчас заставляют к вам идти, а я на 100% уверен, что у вас Covid-19. У меня нет средств защиты. А дома двое детей». 

На следующий день я позвонила снова, чтобы узнать номер медсестры, которая будет брать мазок, и тут он радостно мне говорит: «Теперь мы с вами будем видеться чаще». Я удивилась: «В смысле?» — «Теперь я тоже работаю у вас в 52-й больнице». 

Вот это номер! То есть ко мне он идти побоялся, а в больницу, перепрофилированную для приема пациентов с коронавирусом, ему не страшно. Конечно, московская больница обеспечивает сотрудников всем необходимым. Да и доплаты за работу с коронавирусом неплохие. Но что же делать людям, живущим за МКАД? Я не осуждаю этого врача, я просто не понимаю, почему районные больницы не могут обеспечить сотрудников СИЗ, чтобы они могли оказывать необходимую помощь заболевшим людям. 

Температура у меня до сих пор не снижается, приходится опять вызывать врача. Со мной снова связываются только по телефону. Новый врач удивляется: «У вас 10-й день температура, и вы только сегодня решили обратиться?» Как оказалось, тот, предыдущий врач, даже не удосужился сделать записи в моей карте, открыть больничный и вообще кому-либо сообщить, что есть пациент с подозрением на Covid-19.

Мазки, спустя неделю, пришли отрицательные, но даже это не заставило врачей нашей амбулатории прийти и осмотреть меня.

Внесли в списки контактных

Изначально я из ангиографии (у нас проводят диагностику сосудов под рентгеном), но в последнее время нас «кидают» по отделениям, то в приемник, то в 6-ю терапию — повсюду, где нужны рабочие руки. В последние недели три мы работаем в подвале чисто с нашими сотрудниками — выдаем и утилизируем СИЗ, проводим обработку. 

Ангиография — довольно узкий профиль, но, в отличие от других, у меня есть еще сертификат «сестринское дело», я беру кровь из вены, делаю и другие манипуляции. Но самый дефицит сейчас, конечно, — это реаниматологи и анестезиологи. Их набирают со всех отделений и по контракту. 

Мы попали в самое пекло

В 52-й я работаю почти четыре года, но с начала эпидемии мы попали в самое пекло, потому что наш 5-й корпус первым вывели под инфекционный. Сейчас уже подтягиваются другие корпуса. Работать тяжело, потому что я — операционная сестра, мало знакома с работой в отделении, и ты не всегда понимаешь, что там делать и чего от тебя хотят. 

Нагрузка колоссальная, ведь очень многие сотрудники уволились, когда узнали, что будет перепрофилирование учреждения под Covid-19, плюс многие заболели. Лично в моем окружении — более 10 человек.

Уже настолько не хватает рук, что все выполняют все — у нас сестра может и в роли буфетчицы выступать, и вместе с санитаркой бегать, анализы относить. Но атмосфера хорошая, мы как-то все очень сблизились за это время. И мне кажется, что мы все вместе справимся и все это переживем. 

Конечно, люди разные. Есть медики, которые в самом начале говорили: «Я пойду на передовую, буду спасать людей». А другие, наоборот, не хотели рисковать, стали увольняться. Я никого не осуждаю, каждый делает свой выбор. Мне ведь тоже сначала не хотелось связываться, думала — возьму больничный, сяду дома. А потом пришло осознание того, что если мы все сейчас уволимся, то работать будет просто некому, количество пациентов растет с каждым днем, и в данных обстоятельствах помочь им можем только мы. 

Поэтому я решила остаться. Выбора нет. Это моя профессия, надо работать.