Рек и во знаменье черными зевс помавает бровями
Там, одного восседящего, молний метателя Зевса
Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа;
500 Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена26
Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь,
Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных:
«Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна
Словом была или делом, исполни одно мне моленье!
505 Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев;
Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил:
Сам у него и похитил награду, и властвует ею.
Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион!
Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы
510 Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят».
Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель
Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена,
Так и держала, припавши, и снова его умоляла:
«Дай непреложный обет, и священное мание сделай,
515 Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь,
Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся».
Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:
«Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь
Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;
520 Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною
Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани.
Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит
Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню:
Зри, да уверена будешь, – тебе я главой помаваю.
525 Се от лица моего для бессмертных богов величайший
Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно,
И не свершиться не может, когда я главой помаваю».
Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями:
Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида
530 Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный…
Так совещались они и рассталися. Быстро Фетида
Ринулась в бездну морскую с блистательных высей Олимпа;
Зевс возвратился в чертог, и боги с престолов восстали
В встречу отцу своему; не дерзнул ни один от бессмертных
535 Сидя грядущего ждать, но во стретенье все поднялися.
Там Олимпиец на троне воссел; но владычица Гера
Все познала, увидя, как с ним полагала советы
Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида.
Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса:
540 «Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы?
Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно
Тайные думы держать; никогда ты собственной волей
Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!»
Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных:
545 «Гера, не все ты ласкайся мои решения ведать;
Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга!
Что невозбранно познать, никогда никто не познает
Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных.
Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить,
550 Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных».
К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня:
«Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь?
Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать
Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь.
555 Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит
Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида!
Рано воссела с тобой и колена твои обнимала;
Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида
Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами».
560 Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион:
«Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь!
Но произвесть ничего не успеешь; более только
Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет!
Если соделалось так, – без сомнения, мне то угодно!
565 Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!
Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,
Если, восстав, наложу на тебя необорные руки».
Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня27
И безмолвно сидела, свое победившая сердце.
570 Смутно по Зевсову дому вздыхали небесные боги.
Тут олимпийский художник, Гефест, беседовать начал,
Матери милой усердствуя, Гере лилейнораменной:
«Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы,
Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой!
575 Ежели в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет
Радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует!
Матерь, тебя убеждаю, хотя и сама ты премудра,
Зевсу царю окажи покорность, да паки бессмертный
Гневом не грянет и нам не смутит безмятежного пира.
580 Если восхощет отец, Олимпиец, громами блестящий,
Всех от престолов низвергнет: могуществом всех он превыше!
Матерь, потщися могучего сладкими тронуть словами,
И немедленно к нам Олимпиец милостив будет».
Так произнес и, поднявшись, блистательный кубок двудонный28
585 Матери милой подносит и снова так ей вещает:
«Милая мать, претерпи и снеси, как ни горестно сердцу!
Сыну толико драгая, не дай на себе ты увидеть
Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася,
Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу!
590 Он уже древле меня, побужденного сердцем на помощь,
Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного прага:
Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца
Пал на божественный Лемнос, едва сохранивший дыханье.
Там синтийские мужи меня дружелюбно прияли».
595 Рек; улыбнулась богиня, лилейнораменная Гера,
И с улыбкой от сына блистательный кубок прияла.
Он и другим небожителям, с правой страны начиная,
Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши.
Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба,
600 Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится.
Так во весь день до зашествия солнца блаженные боги
Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем
Звуками лиры прекрасной, бряцавшей в руках Аполлона,
Пением Муз, отвечавших бряцанию сладостным гласом.
605 Но когда закатился свет блистательный солнца,
Боги, желая почить, уклонилися каждый в обитель,
Где небожителю каждому дом на холмистом Олимпе
Мудрый Гефест хромоногий по замыслам творческим создал.
Зевс к одру своему отошел, олимпийский блистатель,
Где и всегда почивал, как сон посещал его сладкий;
610 Там он, восшедши, почил, и при нем златотронная Гера.
Источник
И прославил меня, поразивши бедами ахеян;
455 Так и ныне услышь и исполни моление старца:
Ныне погибельный мор отврати от народов ахейских».
Так он взывал, — и услышал его Аполлон сребролукий.
Кончив молитву, ячменем и солью осыпали жертвы, [23]
Выи им подняли вверх, закололи, тела освежили,
460 Бедра немедля отсекли, обрезанным туком покрыли
Вдвое кругом и на них положили останки сырые.
Жрец на дровах сожигал их, багряным вином окропляя;
Юноши окрест его в руках пятизубцы держали.
Бедра сожегши они и вкусивши утроб от закланных,
465 Все остальное дробят на куски, прободают рожнами,
Жарят на них осторожно и, все уготовя, снимают.
Кончив заботу сию, ахеяне пир учредили; [24]
Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем;
И когда питием и пищею глад утолили,
470 Юноши, паки вином наполнивши доверху чаши,
Кубками всех обносили, от правой страны начиная.
Целый ахеяне день ублажали пением бога;
Громкий пеан Аполлону ахейские отроки пели,
Славя его, стреловержца, и он веселился, внимая.
475 Солнце едва закатилось и сумрак на землю спустился,
Сну предалися пловцы у причал мореходного судна.
Но лишь явилась Заря розоперстая, вестница утра,
В путь поднялися обратный к широкому стану ахейцы.
С места попутный им ветер послал Аполлон сребролукий.
480 Мачту поставили, парусы белые все распустили;
Средний немедленно ветер надул, и, поплывшему судну,
Страшно вкруг киля его зашумели пурпурные волны;
Быстро оно по волнам, бразды оставляя, летело.
После, как скоро достигли ахейского ратного стана,
485 Черное судно они извлекли на покатую сушу
И, высоко, на песке, подкативши огромные бревна, [25]
Сами расселись вдруг по своим кораблям и по кущам.
Он между тем враждовал, при судах оставаяся черных,
Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель.
490 Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой,
Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью,
Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя.
С оной поры наконец двенадцать денниц совершилось,
И на светлый Олимп возвратилися вечные боги
495 Все совокупно; предшествовал Зевс. Не забыла Фетида
Сына молений; рано возникла из пенного моря,
С ранним туманом взошла на великое небо, к Олимпу;
Там, одного восседящего, молний метателя Зевса
Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа;
500 Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена [26]
Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь,
Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных:
«Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна
Словом была или делом, исполни одно мне моленье!
505 Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев;
Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил:
Сам у него и похитил награду, и властвует ею.
Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион!
Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы
510 Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят».
Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель
Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена,
Так и держала, припавши, и снова его умоляла:
«Дай непреложный обет, и священное мание сделай,
515 Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь,
Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся».
Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:
«Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь
Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;
520 Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною
Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани.
Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит
Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню:
Зри, да уверена будешь, — тебе я главой помаваю.
525 Се от лица моего для бессмертных богов величайший
Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно,
И не свершиться не может, когда я главой помаваю».
Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями:
Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида
530 Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный…
Так совещались они и рассталися. Быстро Фетида
Ринулась в бездну морскую с блистательных высей Олимпа;
Зевс возвратился в чертог, и боги с престолов восстали
В встречу отцу своему; не дерзнул ни один от бессмертных
535 Сидя грядущего ждать, но во стретенье все поднялися.
Там Олимпиец на троне воссел; но владычица Гера
Все познала, увидя, как с ним полагала советы
Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида.
Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса:
540 «Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы?
Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно
Тайные думы держать; никогда ты собственной волей
Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!»
Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных:
545 «Гера, не все ты ласкайся мои решения ведать;
Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга!
Что невозбранно познать, никогда никто не познает
Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных.
Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить,
550 Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных».
К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня:
«Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь?
Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать
Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь.
555 Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит
Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида!
Рано воссела с тобой и колена твои обнимала;
Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида
Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами».
560 Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион:
«Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь!
Но произвесть ничего не успеешь; более только
Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет!
Если соделалось так, — без сомнения, мне то угодно!
565 Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся!
Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,
Если, восстав, наложу на тебя необорные руки».
Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня [27]
Источник
Он между тем враждовал, при судах оставаяся черных, Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель. 490 Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой, Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью, Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя. С оной поры наконец двенадцать денниц совершилось, И на светлый Олимп возвратилися вечные боги 495 Все совокупно; предшествовал Зевс. Не забыла Фетида Сына молений; рано возникла из пенного моря, С ранним туманом взошла на великое небо, к Олимпу; Там, одного восседящего, молний метателя Зевса Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа; 500 Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь, Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных: «Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна Словом была или делом, исполни одно мне моленье! 505 Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев; Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил: Сам у него и похитил награду, и властвует ею. Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион! Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы 510 Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят».
Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена, Так и держала, припавши, и снова его умоляла: «Дай непреложный обет, и священное мание сделай, 515 Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь, Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся».
Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель: «Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью; 520 Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани. Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню: Зри, да уверена будешь,- тебе я главой помаваю. 525 Се от лица моего для бессмертных богов величайший Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно, И не свершиться не может, когда я главой помаваю».
Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями: Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида 530 Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный…
Так совещались они и рассталися. Быстро Фетида Ринулась в бездну морскую с блистательных высей Олимпа; Зевс возвратился в чертог, и боги с престолов восстали В встречу отцу своему; не дерзнул ни один от бессмертных 535 Сидя грядущего ждать, но во стретенье все поднялися.
Там Олимпиец на троне воссел; но владычица Гера Все познала, увидя, как с ним полагала советы Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида. Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса: 540 «Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы? Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно Тайные думы держать; никогда ты собственной волей Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!»
Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных: 545 «Гера, не все ты ласкайся мои решения ведать; Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга! Что невозбранно познать, никогда никто не познает Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных. Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить, 550 Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных».
К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня: «Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь? Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь. 555 Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида! Рано воссела с тобой и колена твои обнимала; Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами».
560 Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион: «Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь! Но произвесть ничего не успеешь; более только Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет! Если соделалось так, — без сомнения, мне то угодно! 565 Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся! Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе, Если, восстав, наложу на тебя необорные руки».
Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня И безмолвно сидела, свое победившая сердце. 570 Смутно по Зевсову дому вздыхали небесные боги. Тут олимпийский художник, Гефест, беседовать начал, Матери милой усердствуя, Гере лилейнораменной: «Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы, Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой! 575 Ежели в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет Радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует! Матерь, тебя убеждаю, хотя и сама ты премудра, Зевсу царю окажи покорность, да паки бессмертный Гневом не грянет и нам не смутит безмятежного пира. 580 Если восхощет отец, Олимпиец, громами блестящий, Всех от престолов низвергнет: могуществом всех он превыше! Матерь, потщися могучего сладкими тронуть словами, И немедленно к нам Олимпиец милостив будет».
Так произнес и, поднявшись, блистательный кубок двудонный 585 Матери милой подносит и снова так ей вещает: «Милая мать, претерпи и снеси, как ни горестно сердцу! Сыну толико драгая, не дай на себе ты увидеть Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася, Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу! 590 Он уже древле меня, побужденного сердцем на помощь, Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного Прага: Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца Пал на божественный Лемнос, едва сохранивший дыханье. Там синтийские мужи меня дружелюбно прияли».
595 Рек; улыбнулась богиня, лилейнораменная Гера, И с улыбкой от сына блистательный кубок прияла. Он и другим небожителям, с правой страны начиная, Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши. Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба, 600 Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится.
Так во весь день до зашествия солнца блаженные боги Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем Звуками лиры прекрасной, бряцавшей в руках Аполлона, Пением Муз, отвечавших бряцанию сладостным гласом.
605 Но когда закатился свет блистательный солнца, Боги, желая почить, уклонилися каждый в обитель, Где небожителю каждому дом на холмистом Олимпе Мудрый Гефест хромоногий по замыслам творческим создал. Зевс к одру своему отошел, олимпийский блистатель, Где и всегда почивал, как сон посещал его сладкий; 610 Там он, восшедши, почил, и при нем златотронная Гера.
Источник
Он между тем враждовал, при судах оставаяся черных, Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель. 490 Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой, Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью, Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя. С оной поры наконец двенадцать денниц совершилось, И на светлый Олимп возвратилися вечные боги 495 Все совокупно; предшествовал Зевс. Не забыла Фетида Сына молений; рано возникла из пенного моря, С ранним туманом взошла на великое небо, к Олимпу; Там, одного восседящего, молний метателя Зевса Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа; 500 Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь, Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных: «Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна Словом была или делом, исполни одно мне моленье! 505 Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев; Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил: Сам у него и похитил награду, и властвует ею. Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион! Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы 510 Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят».
Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена, Так и держала, припавши, и снова его умоляла: «Дай непреложный обет, и священное мание сделай, 515 Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь, Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся».
Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель: «Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью; 520 Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани. Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню: Зри, да уверена будешь,- тебе я главой помаваю. 525 Се от лица моего для бессмертных богов величайший Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно, И не свершиться не может, когда я главой помаваю».
Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями: Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида 530 Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный…
Так совещались они и рассталися. Быстро Фетида Ринулась в бездну морскую с блистательных высей Олимпа; Зевс возвратился в чертог, и боги с престолов восстали В встречу отцу своему; не дерзнул ни один от бессмертных 535 Сидя грядущего ждать, но во стретенье все поднялися.
Там Олимпиец на троне воссел; но владычица Гера Все познала, увидя, как с ним полагала советы Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида. Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса: 540 «Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы? Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно Тайные думы держать; никогда ты собственной волей Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!»
Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных: 545 «Гера, не все ты ласкайся мои решения ведать; Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга! Что невозбранно познать, никогда никто не познает Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных. Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить, 550 Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных».
К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня: «Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь? Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь. 555 Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида! Рано воссела с тобой и колена твои обнимала; Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами».
560 Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион: «Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь! Но произвесть ничего не успеешь; более только Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет! Если соделалось так, — без сомнения, мне то угодно! 565 Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся! Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе, Если, восстав, наложу на тебя необорные руки».
Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня И безмолвно сидела, свое победившая сердце. 570 Смутно по Зевсову дому вздыхали небесные боги. Тут олимпийский художник, Гефест, беседовать начал, Матери милой усердствуя, Гере лилейнораменной: «Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы, Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой! 575 Ежели в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет Радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует! Матерь, тебя убеждаю, хотя и сама ты премудра, Зевсу царю окажи покорность, да паки бессмертный Гневом не грянет и нам не смутит безмятежного пира. 580 Если восхощет отец, Олимпиец, громами блестящий, Всех от престолов низвергнет: могуществом всех он превыше! Матерь, потщися могучего сладкими тронуть словами, И немедленно к нам Олимпиец милостив будет».
Так произнес и, поднявшись, блистательный кубок двудонный 585 Матери милой подносит и снова так ей вещает: «Милая мать, претерпи и снеси, как ни горестно сердцу! Сыну толико драгая, не дай на себе ты увидеть Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася, Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу! 590 Он уже древле меня, побужденного сердцем на помощь, Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного Прага: Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца Пал на божественный Лемнос, едва сохранивший дыханье. Там синтийские мужи меня дружелюбно прияли».
595 Рек; улыбнулась богиня, лилейнораменная Гера, И с улыбкой от сына блистательный кубок прияла. Он и другим небожителям, с правой страны начиная, Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши. Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба, 600 Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится.
Так во весь день до зашествия солнца блаженные боги Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем Звуками лиры прекрасной, бряцавшей в руках Аполлона, Пением Муз, отвечавших бряцанию сладостным гласом.
605 Но когда закатился свет блистательный солнца, Боги, желая почить, уклонилися каждый в обитель, Где небожителю каждому дом на холмистом Олимпе Мудрый Гефест хромоногий по замыслам творческим создал. Зевс к одру своему отошел, олимпийский блистатель, Где и всегда почивал, как сон посещал его сладкий; 610 Там он, восшедши, почил, и при нем златотронная Гера.
Источник