Руки мои сестры руки мои брови
Владимир Маяковский
Вашу мысль,
мечтающую на размягченном мозгу,
как выжиревший лакей на засаленной кушетке.
буду дразнить об окровавленный сердца лоскут,
досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.
У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огро́мив мощью голоса,
иду — красивый,
двадцатидвухлетний.
Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!
Приходи́те учиться —
из гостиной батистовая,
чинная чиновница ангельской лиги.
И которая губы спокойно перелистывает,
как кухарка страницы поваренной книги.
Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!
Не верю, что есть цветочная Ницца!
Мною опять славословятся мужчины,
залежанные, как больница,
и женщины, истрепанные, как пословица.
1
Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.
«Приду в четыре», — сказала Мария.
Восемь.
Девять.
Десять.
Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.
В дряхлую спину хохочут и ржут
канделябры.
Меня сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!
Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце — холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.
И вот,
громадный,
горблюсь в окне,
плавлю лбом стекло окошечное.
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любёночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.
Еще и еще,
уткнувшись дождю
лицом в его лицо рябое,
жду,
обрызганный громом городского прибоя.
Полночь, с ножом мечась,
догна́ла,
зарезала, —
вон его!
Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного.
В стеклах дождинки серые
свылись,
гримасу громадили,
как будто воют химеры
Собора Парижской Богоматери.
Проклятая!
Что же, и этого не хватит?
Скоро криком издерется рот.
Слышу:
тихо,
как больной с кровати,
спрыгнул нерв.
И вот, —
сначала прошелся
едва-едва,
потом забегал,
взволнованный,
четкий.
Теперь и он и новые два
мечутся отчаянной чечеткой.
Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
Нервы —
большие,
маленькие,
многие! —
скачут бешеные,
и уже
у нервов подкашиваются ноги!
А ночь по комнате тинится и тинится, —
из тины не вытянуться отяжелевшему глазу.
Двери вдруг заляскали,
будто у гостиницы
не попадает зуб на́ зуб.
Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».
Что ж, выходи́те.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника.
Помните?
Вы говорили:
«Джек Лондон,
деньги,
любовь,
страсть», —
а я одно видел:
вы — Джиоконда,
которую надо украсть!
И украли.
Опять влюбленный выйду в игры,
огнем озаряя бровей за́гиб.
Что же!
И в доме, который выгорел,
иногда живут бездомные бродяги!
Дра́зните?
«Меньше, чем у нищего копеек,
у вас изумрудов безумий».
Помните!
Погибла Помпея,
когда раздразнили Везувий!
Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен, —
а самое страшное
видели —
лицо мое,
когда
я
абсолютно спокоен?
И чувствую —
«я»
для меня мало́.
Кто-то из меня вырывается упрямо.
Allo!
Кто говорит?
Мама?
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, —
ему уже некуда деться.
Каждое слово,
даже шутка,
которые изрыгает обгорающим ртом он,
выбрасывается, как голая проститутка
из горящего публичного дома.
Люди нюхают —
запахло жареным!
Нагнали каких-то.
Блестящие!
В касках!
Нельзя сапожища!
Скажите пожарным:
на сердце горящее лезут в ласках.
Я сам.
Глаза наслезнённые бочками выкачу.
Дайте о ребра опереться.
Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!
Рухнули.
Не выскочишь из сердца!
На лице обгорающем
из трещины губ
обугленный поцелуишко броситься вырос.
Мама!
Петь не могу.
У церковки сердца занимается клирос!
Обгорелые фигурки слов и чисел
из черепа,
как дети из горящего здания.
Так страх
схватиться за небо
высил
горящие руки «Лузитании».
Трясущимся людям
в квартирное тихо
стоглазое зарево рвется с пристани.
Крик последний, —
ты хоть
о том, что горю, в столетия выстони!
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
Источник
Начало рассказа
Предыдущая часть
Глава 20
Время, что было отведено на сбор денег, подошло к концу. Однако люди, которым отчим Полины задолжал крупную сумму, не напоминали о себе. Девушка каждый день гипнотизировала телефон в ожидании звонка, они звонили всегда с разных номеров, и ни один из них почему то не был доступен.
Полина пришла домой после смены, когда раздался звонок от…мамы. Тревога охватила в то же мгновение, предчувствие чего-то нехорошего накрыло с головой.
— Полина! Пропала Маша! — прошептала в трубку мать не своим голосом. — Я обзвонила всех ее подруг, но никто ничего не знает. Говорят, что после занятий, она пошла домой, ничего не понимаю. Гудки сначала шли, а сейчас, когда набираю ее говорят, что абонент недоступен.
Полина закрыла глаза, неужели это те люди? С большим усилием девушка взяла себя в руки и попробовала успокоить мать.
— Может у Маши появился парень? Она ничего не говорила? — спросила девушка, понимая, что это маловероятно. Маша никогда ничего не скрывала от мамы.
— Нет, не говорила, — со вздохом произнесла мать.
— Мама, успокойся, не делай преждевременных выводов, я сейчас попробую дозвониться до неё. Держи меня в курсе, если Маша объявится.
— Хорошо, дочка.
Полина сделала несколько безуспешных попыток дозвониться до сестры, когда увидела входящий с незнакомого номера.
— Деньги приготовила? — скрипучие нотки мужского голоса тут же ворвались в ее сознание, не успела она вымолвить и слова.
— Да, деньги у меня. Где моя сестра? — не менее резко выпалила Полина. Неужели эти люди решили держать Мышку у себя в качестве гарантии того, что она передаст им деньги?
— Она у нас, с ней все в полном порядке…пока…ты понимаешь, что все в троих руках? — мужчина рассмеялся, только вот Полине было не до веселья, сердце заныло, как там сестренка, договаривались же, что не тронут, ну что за люди такие…
— Как мне передать вам деньги? Какие у вас будут указания? — это было первое, что пришло в голову, подобных переговоров девушка никогда не вела и очень боялась рассердить своего собеседника.
Тот рассмеялся вновь, а потом прошипел:
— Завтра садишься на вечерний поезд, как приезжаешь звонишь мне на этот номер. Только будь умницей, хвост не привези. Договорились? Вот и ладненько. Не забывай — твоя сестра у нас.
— Я вас поняла.
Завершив разговор, Полина запулила смартфон в подушки, что были аккуратно разложены по дивану в гостиной. Девушка сделала глубокий вдох пытаясь собраться с мыслями. Надо сложить вещи и ехать на вокзал за билетом. Проходя мимо комнаты Павла Полина помедлила и тихонько постучалась, парень лежал на диване и щёлкал пультом от телевизора, на экране картинки плавно сменяли друг друга.
— А я тебя жду, — Павел притянул девушку к себе, однако она мягко отстранилась. Дома они все же старались меньше привлекать к себе внимание, дабы родители ничего не заподозрили.
— У меня не очень хорошие новости, нужно ехать домой, чтобы отдать долг.
— А на карту кинуть нельзя?
— У них моя сестра, я очень переживаю.
Павел вскочил и заходил по комнате. А потом достал дорожную сумку из шкафа.
— Я еду с тобой.
— Нет, я должна быть одна. Это их условие.
— Но я не могу отпустить тебя в полном одиночестве! Нет, это исключено!
— Нельзя, Паша…я не могу…Ты будешь ждать меня дома. Но, кажется, я знаю, кто нам сможет помочь в плане безопасности. — Улыбнулась вдруг Полина. — Михаил!
— Отличная мысль, уж он точно сможет поставить этих нелюдей на место! Сейчас я его наберу.
— Не надо, — остановила Павла девушка. — Я поговорю с ним сама.
Павел продиктовал Полине номер, а затем заключив ее в свои объятия произнёс.
— Я все равно поеду с тобой или следом, хочешь ты этого или нет.
Девушка обняла Павла и выскользнула из его комнаты. Стрелки часов сомкнулись на девяти, когда она набрала номер Михаила. Мужчина ответил на ее звонок в ту же секунду.
— Да, я слушаю вас, — раздалось в трубке.
— Михаил, добрый вечер. Это Полина. Надеюсь, вы меня ещё помните.
— О, тебя не возможно забыть! Только давай на «ты». Договорились?
— Хорошо.
На мгновение Полина задумалась, а какое она собственно имеет право просить у этого человека что-либо. Однако представив Мышку в лапах тех людей, девушка содрогнулась и следующие слова уже были полны решимости.
— Мне нужно с вами…с тобой поговорить, это очень важно. У меня ведь все ещё остаётся одно желание?
— Да, я не бросаю слов на ветер, могу заехать за тобой, какой у тебя адрес?
— Я живу у Павла. Знаешь, где это?
— Да, конечно, — проговорил Михаил в трубку.
Полина прижала к груди телефон, в том, что все будет хорошо она теперь ни капли не сомневалась.
На всякий случай набрала повторно маме, но, увы, Маша не вернулась, ее телефон по-прежнему молчал…Значит девушка была вплену, нельзя было медлить ни секунды….Продолжение
Источник
Прочтите текст и выполните задание.
– (1) Бабуля, это к тебе, – сказала Танечка, входя в квартиру в сопровождении двух девочек и одного серьёзного мальчика. (2) Слепая Анна Федотовна стояла на пороге кухни, не видя, но точно зная, что ребятишки застенчиво жмутся у порога.
– (3) Проходите в комнату и рассказывайте, по какому делу пришли, – сказала она.
– (4) Ваша внучка Таня рассказала, что у вас на войне убили сына и что он вам писал письма. (5) А мы взяли почин: «Нет неизвестных героев». (6) И ещё она сказала, что вы ослепли от горя.
(7) Мальчик выпалил всё одним духом и замолчал.
(8) Анна Федотовна уточнила:
– (9) Сын успел написать всего одно письмо. (10) А второе написал после его смерти его товарищ.
(11) Она протянула руку, взяла с привычного места папку и открыла её. (12) Дети недолго пошушукались, и большая девочка сказала с нескрываемым недоверием:
– (13) Это же всё ненастоящее!
– (14) Правильно, это копии, потому что настоящими письмами я очень дорожу, – пояснила Анна Федотовна, хотя ей не очень-то понравился тон. – (15) Откройте верхний ящик комода. (16) Достаньте деревянную шкатулку и передайте её мне.
(17) Когда ей положили на руки шкатулку, она открыла её, бережно достала бесценные листочки. (18) Дети долго разглядывали документы, шептались, а потом мальчик нерешительно сказал:
– (19) Вы должны передать эти документы нам. (20) Пожалуйста.
– (21) Эти письма касаются моего сына, почему же я должна передать их вам? – почти весело удивилась она.
– (22) Потому что у нас в школе создают музей ко Дню великой Победы.
– (23) Я с удовольствием отдам вашему музею копию этих писем.
– (24) А зачем нам ваши копии? – с вызывающей агрессией вдруг вклинилась в разговор старшая девочка, и Анна Федотовна подивилась, каким официально-нечеловеческим может стать голос ребёнка. – (25) Музей не возьмёт копии.
– (26) Не возьмёт, и вы не берите. – (27) Анне Федотовне очень не понравился этот тон, вызывающий, полный непонятной для неё претензии. – (28) И пожалуйста, верните мне все документы.
(29) Они молча отдали ей письма и похоронку. (30) Анна Федотовна ощупала каждый листок, удостоверилась, что они подлинные, аккуратно сложила в шкатулку и сказала:
– (31) Мальчик, поставь шкатулку на место. (32) И задвинь ящик плотно, чтобы я слышала.
(33) Но слышала она сейчас плохо, потому что предыдущий разговор сильно обеспокоил её, удивил и обидел.
– (34) Трус несчастный, – вдруг отчётливо, с невероятным презрением сказала большая девочка. – (35) Только пикни у нас.
– (36) Всё равно нельзя, – горячо и непонятно зашептал мальчик.
– (37) Молчи лучше! – оборвала его девочка. – (38) А то мы тебе такое устроим, что наплачешься.
(39) Но и этот громкий голос пролетел, видимо, мимо сознания Анны Федотовны. (40) Она ждала скрипа задвигаемого ящика, вся была сосредоточена на этом скрипе и, когда наконец он раздался, вздохнула с облегчением:
– (41) Ступайте, дети. (42) Я очень устала.
(43) Делегация молча удалилась.
(44) Горечь и не очень понятная обида скоро оставили Анну Федотовну…
(45) Вечером внучка как обычно читала ей письмо сына, но Анна Федотовна вдруг проговорила:
– (46) Он чего-то не хотел, а они грозились, пугали его. (47) Таня! (48) Загляни в шкатулку!
– (49) Нету, – тихо сказала Таня. – (50) И похоронка на месте, и фотографии, а писем нет.
(51) Анна Федотовна прикрыла слепые глаза, напряжённо прислушалась, но душа её молчала, и голос сына более не звучал в ней. (52) Он угас, умер, погиб вторично, и теперь уже погиб навсегда. (53) Письма, пользуясь её слепотой, вынули не из шкатулки – их вынули из её души, и теперь ослепла и оглохла не только она, но и её душа…
(По Б. Васильеву*)
* Борис Львович Васильев (1924–2013 гг.) – русский писатель. Тема войны и судьбы поколения, для которого война стала главным событием в жизни, стала основной в его творчестве и нашла отражение во многих произведениях, таких как «А зори здесь тихие…», «В списках не значился», «Завтра была война» и др.
Показать полностью
Укажите количество грамматических основ в предложении .
Ответ запишите цифрой.
Источник
Òåëåãà æèçíè
Ñ óòðà ñàäèìñÿ ìû â òåëåãó,
Ìû ðàäû ãîëîâó ñëîìàòü
È, ïðåçèðàÿ ëåíü è íåãó,
Êðè÷èì: ïîø¸ë! åá¸íà ìàòü!
Ìû ïèëè — è Âåíåðà ñ íàìè
Ñèäåëà, ïðåÿ, çà ñòîëîì.
Êîãäà æ âíîâü ñÿäåì â÷åòâåðîì
Ñ áëÿäüìè, âèíîì è ÷óáóêàìè?
«Ñìååòåñü âû, ÷òî äåâîé áîéêîé»
Ñìååòåñü âû, ÷òî äåâîé áîéêîé
Ïëåíåí ÿ, ìèëîé ïîëîìîéêîé.
Îíà íå ñòàðàÿ ìèãóøêà,
Íå êðèâîæîïàÿ âîñòðóøêà
È íå ïëåøèâàÿ åáóøêà.
«Îò âñåíîùíîé âå÷îð èäÿ äîìîé»
Îò âñåíîùíîé âå÷îð èäÿ äîìîé,
Àíòèïüåâíà ñ Ìàðôóøêîþ áðàíèëàñü;
Àíòèïüåâíà îòìåííî ãîðÿ÷èëàñü.
«Ïîñòîé, êðè÷èò, óïðàâëþñü ÿ ñ òîáîé;
Òû äóìàåøü, ÷òî ÿ óæ ïîçàáûëà
Òó íî÷ü, êîãäà, çàáðàâøèñü â óãîëîê,
Òû ñ êðåñòíèêîì Âàíþøêîþ øàëèëà?
Ïîñòîé, î âñåì óçíàåò ìóæåíåê!»
Òåáå ëü ãðîçèòü! Ìàðôóøêà îòâå÷àåò:
Âàíþøà ÷òî? Âåäü îí åùå äèòÿ;
À ñâàò Òðîôèì, êîòîðûé ó òåáÿ
È äåíü è íî÷ü? Âåñü ãîðîä ýòî çíàåò.
Ìîë÷è æ, êóìà: è òû, êàê ÿ, ãðåøíà,
À âñÿêîãî ñëîâàìè ðàçîáèäèøü;
 ÷óæîé ïèçäå ñîëîìèíêó òû âèäèøü,
À ó ñåáÿ íå âèäèøü è áðåâíà.
Ðàççåâàâøèñü îò îáåäíè,
Ê Êàòàêàçè åäó â äîì.
×òî çà ãðå÷åñêèå áðåäíè,
×òî çà ãðå÷åñêèé ñîäîì!
Ïîäîãíóâ ïîä ï*çäû íîãè
Çà âàðåíüåì, ñðåäü ïðîõëàä,
Êàê åãèïåòñêèå Áîãè,
Äàìû ïðåþò è ìîë÷àò.
«Ïðèçíàþñü ïðåä âñåé Åâðîïîé, —
Õðîìîíîãàÿ êðè÷èò: —
Ìàâðîãåíèé ñòàðîæîïûé
Äóøó, ñåðäöå ìíå òîìèò.
Ìóæ! Âîòùå êàðìàíû ãðóçíî
Òû íàáèë â ñåìüå ìîåé.
È âîòùå òû ïÿòèøü ãóçíî,
Ìàâðîãåíèé ìíå ìèëåé».
Çäðàâñòâóé, êðóãëàÿ ñîñåäêà!
Òû áðàí÷èâà, òû ñêóïà,
Òû íåëîâêàÿ êîêåòêà,
Òû ïëåøèâà, òû ãëóïà.
Ãîâîðèòü ñ òîáîé íåò ìî÷è —
Âñå ïðîùàþ! Áîã ñ òîáîé:
Òû ñ óòðà äî òåìíîé íî÷è
Ðàäà â áàíê èãðàòü ñî ìíîé.
Âîò åâðåéêà ñ Òàäàðàøêîé.
Ïëàìÿ ïûøåò â ïîäëåöå,
Ëàïó äåðæèò ïîä ðóáàøêîé,
Ðûëî íà åå ëèöå,
Âåñü îò óæàñà õëàäåþ:
Àõ, åâðåéêà, Áîã óáüåò!
Åñëè âåðèòü Ìîèñåþ,
Ñêîëîòîæíèöà óìðåò.
Òû íàêàçàíà ñåãîäíÿ
È òåáÿ ïðîíçèë Àìóð,
Î ÷óâñòâèòåëüíàÿ ñâîäíÿ,
Î êðàñà ìîëäàâñêèõ äóð.
Ñìîòðèøü: êàæäàÿ äåâèöà
Ïðåä òîáîþ ñ ìîëîäöîì,
Òû æ îäíà, ìîÿ âäîâèöà,
Ñ óêàçàòåëüíûì ïåðñòîì.
Òû óìíà, âåëåðå÷èâà,
Êèøèíåâñêàÿ Æàíëèñ,
Òû áåëà, æèðíà, øóòëèâà,
Ïó÷åîêàÿ Òàðòèñ.
Íå õî÷ó ñóäèòü ÿ ñòðîãî,
Íî ê òåáå íå ëüíåò äóøà —
Òàê ïîñëóøàé, ðàäè Áîãà,
Áóäü ãëóïà, íî õîðîøà.
«Áðîâè öàðü íàõìóðÿ»
Áðîâè öàðü íàõìóðÿ,
Ãîâîðèë: «Â÷åðà
Ïîâàëèëà áóðÿ
Ïàìÿòíèê Ïåòðà».
Òîò ïåðåïóãàëñÿ.
«ß íå çíàë!.. Óæåëü?»
Öàðü ðàñõîõîòàëñÿ.
«Ïåðâûé, áðàò, àïðåëü!»
Ãîâîðèë îí ñ ãîðåì
Ôðåéëèíàì äâîðöà:
«Âåøàþò çà ìîðåì
Çà äâà ÿèöà!
Òî åñòü ðàçóìåþ,
Âäðóã ïðèìîëâèë îí,
Âåøàþò çà øåþ,
Íî æåñòîê çàêîí».
«Äåëüâèãó»
Äðóã Äåëüâèã, ìîé ïàðíàññêèé áðàò,
Òâîåé ÿ ïðîçîé áûë óòåøåí,
Íî ïðèçíàþñü, áàðîí, ÿ ãðåøåí:
Ñòèõàì ÿ áîëüøå áûë áû ðàä.
Òû çíàåøü ñàì: â ìèíóâøè ãîäû
ß íà áðåãó ïàðíàññêèõ âîä
Ëþáèë ìàðàòü ïîýìû, îäû,
È äàæå çðåë ìåíÿ íàðîä
Íà êóêîëüíîì òåàòðå ìîäû.
Áûâàëî, ÷òî íè íàïèøó,
Âñå äëÿ èíûõ íå Ðóñüþ ïàõíåò;
Îá ÷åì öåíçóðó íè ïðîøó,
Îòî âñåãî Òèìêîâñêèé àõíåò.
Òåïåðü åäâà, åäâà äûøó!
Îò âîçäåðæàíüÿ ìóçà ÷àõíåò,
È ðåäêî, ðåäêî ñ íåé ãðåøó.
Ê íåâåðíîé ñëàâå ÿ õëàäåþ;
È ïî ïðèâû÷êå ëèøü îäíîé
Ëåíèâî âîëî÷óñü çà íåþ,
Êàê ìóæ çà ãîðäîþ æåíîé.
ß ïîçàáûë åå îáåòû,
Îäíà ñâîáîäà ìîé êóìèð,
Íî âñå ëþáëþ, ìîè ïîýòû,
Ñ÷àñòëèâûé ãîëîñ âàøèõ ëèð.
Òàê òî÷íî, ïîçàáûâ ñåãîäíÿ
Ïðîêàçû ìëàäîñòè ñâîåé,
Ãëÿäèò ñ óëûáêîé âàøà ñâîäíÿ
Íà øàøíè ìîëîäûõ áëÿäåé.
«Ìàíñóðîâó»
Ìàíñóðîâ, çàêàäûøíûé äðóã,
Íàäåíü âåíîê òåðíîâûé!
Âçäîõíè è ðþìêó âûïåé
âäðóã
Çà çäðàâèå Êðûëîâîé.
Ïîâåðü, îíà âåðíà òåáå,
Êàê äåâñòâåííèöà Ëàññè,
Îíà ïîêîðñòâóåò ñóäüáå
È ãîñïîæå Êàçàññè.
Íî ñêîðî ñ÷àñòëèâîé ðóêîé
Íàáîéêó øêîëû ñêèíåò,
Íà áàðõàò ëÿæåò ïðåä òîáîé
È ëÿæå÷êè ðàçäâèíåò.
Ýïèãðàììà íà Äåìáðîâñêîãî
Êîãäà ñìîòðþñü ÿ â çåðêàëà,
Òî âèæó, êàæåòñÿ, Ýçîïà,
Íî ñòàíü Äåìáðîâñêèé ó ñòåêëà,
Òàê âäðóã ïîêàæåòñÿ òàì æîïà.
Ïîäîéäè,
Æàíåòà,
À Ëóèçà — ïîöåëóé,
Âûáðàòü, òàê îáèäèøü;
Òàê íà âñåõ è âñòàíåò õóé,
Òîëüêî âàñ óâèäèøü.
«Ñâîäíÿ ãðóñòíî çà ñòîëîì»
Ñâîäíÿ ãðóñòíî çà ñòîëîì
Êàðòû ðàçëàãàåò.
Ñìîòðÿò áàðûøíè êðóãîì,
Ñâîäíÿ èì ãàäàåò:
«Òðè äåâÿòêè, òóç ÷åðâåé
È êîðîëü áóáíîâûé
Ñïîð, äîñàäà îò ðå÷åé
È ïðèòîì îáíîâû…
À ïî êàðòàì æäàòü ãîñòåé
Íàäîáíî ñåãîäíÿ».
Âäðóã ñòó÷àòñÿ ó äâåðåé;
Áàðûøíè è ñâîäíÿ
Âñòàëè, îòîäâèíóâ ñòîë,
Âñå òîëêíóëè öåëêó,
Øåï÷óò: «Êàòÿ, êòî ïðèøåë?
Ïîñìîòðè õîòü â ùåëêó».
×òî? Õîðîøèé ÷åëîâåê…
Ñâîäíÿ ñ íèì çíàêîìà,
Îí ñ áëÿäÿìè öåëûé âåê,
Îí ó íèõ, êàê äîìà.
Áëÿäè â êóõíþ ðóêè ìûòü
Êèíóëèñü ïðûæêàìè,
Îáóâàòüñÿ, ïóêëè âçáèòü,
Ïðûñêàòüñÿ äóõàìè.
Ãîñòÿ ñâîäíÿ ìåæäó òåì
Ëàñêîâî âñòðå÷àåò,
Ïðîñèò ëå÷ü åãî ñîâñåì.
Îí æå âîïðîøàåò:
«×òî, êàê òîðã èäåò ó âàñ?
Áàðûøåé äîâîëüíî?»
Ñâîäíÿ çà ùåêó âçÿëàñü
È âçäîõíóëà áîëüíî:
«Õîòü áûâàëî õóäî ìíå,
Íî òàêîãî ãîðÿ
Íå âèäàëà è âî ñíå,
Õîòü áåæàòü çà ìîðå.
Âåðèòå ëü, ñ Ïåòðîâà äíÿ
Ðîâíî äî ñóááîòû
Âñå äåâèöû ó ìåíÿ
Áûëè áåç ðàáîòû.
×åòâåðûõ ãîñòåé, ãëÿæó,
Áîã ìíå ïîñûëàåò.
ß áëÿäåé èì âûâîæó,
Êàæäûé âûáèðàåò.
Çàíèìàþòñÿ âñþ íî÷ü,
Êîí÷èëè, è ÷òî æå?
Íå ïëàòÿ, ïîøëè âñå ïðî÷ü,
Ãîñïîäè ìîé áîæå!»
Ãîñòü åé: «Ïðàâî, ìíå âàñ æàëü.
Çäðàâñòâóé, äðóã Àíåòà,
×òî çà øëÿïêà! ÷òî çà øàëü,
Ïîäîéäè, Æàíåòà.
À, Ëóèçà, ïîöåëóé,
Âûáðàòü, òàê îáèäèøü;
Òàê íà âñåõ è âñòàíåò õóé,
Òîëüêî âàñ óâèäèøü».
«×òî æå, ñâîäíÿ ãîâîðèò,
Õî÷åòå ëü Æàíåòó?
Ó íå¸ ïèçäà ãîðèò
Èëü âîçüìåòå ýòó?»
Áåäíîé ñâîäíå ãîñòü â îòâåò:
«Íåò, íå áåñïîêîéòåñü,
Ìíå îõîòû ÷òî-òî íåò,
Äåâóøêè, íå áîéòåñü».
Îí óøåë âñå ñòèõëî âäðóã,
Ñâîäíÿ ïðèóíûëà,
Äðåìëþò äåâóøêè âîêðóã,
Ñâå÷êà âñÿ îïëûëà.
Ñâîäíÿ êàðòû âíîâü áåðåò,
Ìîë÷à âíîâü ãàäàåò,
Íî íèêòî, íèêòî íåéäåò
Ñâîäíÿ çàñûïàåò.
Источник